Остроумно, жизнеутверждающе, похоже на «Дневники Адриана Моула». Две небольшие девчонки пытаются пристроить свою маму замуж. Рассказ ведет младшая сестра 9 лет — еще есть 11-летка, мелкий братец и лабрадор. Папа детей ушел от мамы не просто так, а к своему возлюбленному, что для Англии 70-х годов прошлого века еще было в новинку.
Сестры уверены, что их семью не примет общество в деревне, потому что разведенная женщина никому не внушает доверия. Маме требуется организовать жениха, чтобы он твердой рукой правил домом.
Спойлер: на самом деле, с фемповесткой там все нормально. Девчонки составляют список и начинают отправлять претендентам от лица матери приглашение опрокинуть рюмочку-другую. Мама немного подавлена, запивает антидепрессанты виски, пишет странные пьесы, но гостей принимает.
История одной семьи в рассказе главной героини, три года не выходящей из дому.
Иногда от книги вообще ничего не ждешь — банальная обложка с примитивным выкликом про очередной случай агорафобии, так любимой авторами. И тут вдруг роман оказывается и тонким, и умным, и трогательным, и смешным, и ужасным — в том плане, какие ужасные вещи люди делают друг с другом. В Шотландии происходит.
Невероятно эстетская, стильная проза, остроумная и очень питерская. Великолепный язык.
Про что: Василий Зайцев живет в Ленинграде 30-х годов, служит в милиции, обитает в коммуналке, в первой книге лето провел в подвалах ОГПУ и был выдернут оттуда для расследования сложного дела, взятого под контроль товарищем Кировым. Тогда еще не было понятия «серийный убийца», но ряд преступлений как раз составлял серию: некто из убитых людей выстраивает своего рода «мертвые картины», пытаясь донести до зрителя свое высказывание таким нетипичным — и трудозатратным! — образом.
По настроению немного похоже на «Детей Арбата», но с поправками на «питерскость». Масса интересных бытовых деталей: мода, еда, разговоры на коммунальной кухне, в пивной и милицейской столовой. Мариинский театр, Эрмитаж — а ведь всего 13 лет назад в стране все было по-другому, помнит читатель.
Ранее REGIONS рекомендовал три «неформатные» антиутопии.
