Зоозащитник, волонтер из Москвы Мария Бучко уже более 10 лет занимается спасением бездомных животных. В прошлом она журналист и шеф-редактор федерального канала.
В настоящий момент Мария — мама двоих детей в декрете и по совместительству волонтер. Она создала свой благотворительный проект, организовала сборы на отлов уличных животных. Пойманных кошек волонтер пролечивала, стерилизовала и выпускала на прежнее место обитания. Котят пристраивала в добрые руки. По словам Марии, вместе с единомышленниками им удалось спасти сотни животных и за все это время она не потеряла ни одного питомца, попавшего ей в руки. Так было до появления очередной бездомной кошки, которую Мария вместе со вторым куратором благотворительного проекта Екатериной решила назвать Милой.
«Кошку я увидела на крыше двухэтажного здания в Москве. Оказалось, что она там жила вместе со своими котятами. Я планировала котят пристроить, а маму стерилизовать и выпустить, как мы всегда делаем. Но вскоре поняла, что кошка в плохом состоянии, она обезвожена, у нее слезились глаза, тек нос. Все похоже на респираторную инфекцию. Поэтому решила оставить Милу и котят у себя», — вспоминает Мария.
После сдачи анализов и обследования в ветклинике предположения волонтера подтвердились, и девушка взялась за лечение: для этого она наняла ветеринара, которая ежедневно приходила домой к Марии. Через две недели котята выздоровели, кошка тоже стала чувствовать себя лучше, но волонтер увидела у нее другие симптомы.
«Вода слишком быстро заканчивалась, сначала я подумала, что это котята разливают воду. А со временем увидела, что кошка подбегает, начинает жадно пить. Я предположила, что, возможно, у нее сахарный диабет. В ветклинике Москвы диагноз подтвердился. Показатели сахара в крови у нее были 23,3 ммоль/л, хотя в норме должно быть не более 6–8. В клинике мне посоветовали искать эндокринолога, которого у них в штате не было. Пока я искала другую клинику, сахар у Милы уже поднялся до 36. Видимо, сказался стресс при перевозках», — рассказывает зоозащитник.
В другой ветклинике Марии предложили отдать кошку на лечение и содержание в медучреждении, цена вопроса составляла порядка 25 тыс. руб. в сутки. О передержке или поиске новых хозяев тоже речи быть не могло. Как оказалось, в Москве питомцев с таким диагнозом брать никто не хочет, ведь животному нужно регулярно измерять сахар в крови и в случае необходимости делать уколы инсулина.
Решение появилось неожиданно — знакомые посоветовали Марии ветклинику в Красногорске, где ветврач принимает на передержку животных.
«Мне сказали, что в Красногорске есть хороший врач, Ксения, которая давно практикует, у нее есть своя ветклиника. Я связалась с Ксений, поговорила, объяснила рекомендации врачей: про инсулин, спецпитание и одну капельницу в день. Она мне сделала скидку, сошлись на 1 тыс. руб. в день, плюс я сама должна была покупать и привозить питание и лекарства для Милы. Когда я приехала по указанному ею адресу, то долго не могла найти клинику. Меня смутило, что медучреждение находится на 27 этаже многоквартирного дома. Как я поняла, Ксения в этом помещении и живет, и работает», — отмечает Бучко.
Кошка уже прошла дорогостоящее лечение, и требовалось лишь найти передержку с медицинским уходом. Волонтеры согласились.
«Мне нужен был не врач, а тот, кто возьмет Милу на передержку и будет выполнять уже готовые рекомендации. То есть я Ксению и ее клинику воспринимала исключительно как передержку. И была рада, что есть человек с профильным образованием, который сможет измерять сахар, делать уколы. А больше нам ничего и не нужно было», — рассказывает Мария.
Две недели Мила прожила в клинике у Ксении. После чего ветеринар сообщила, что стабилизировала состоянии кошки, сахар упал до нормы, намекнув, что пора бы забрать животное и поискать ей другое место для постоянного места жительства.
Мария начала поиски и вновь столкнулась с тем, что никто не хотел брать на себя ответственность за кошку с таким диагнозом. Девушка с трудом нашла новое место, где ей пообещали, что за состоянием животного будут следить медики. Однако в этот момент состояние Милы начало резко ухудшаться, и волонтеры снова обратились к Ксении. В итоге они договорились, что Мила будет жить у ветврача за 15 тыс. руб. в месяц, еще 15 тыс. Мария будет тратить на лекарства и корм.
Через полторы недели, 19 декабря 2024 года, Мария забрала кошку, чтобы прийти на прием к терапевту и эндокринологу в другой клинике. Животное вновь прошло обследование, включая экспертное УЗИ и анализы мочи.
«Врачи отметили положительную динамику, прибавку веса. УЗИ показало, что никаких новообразований нет, все органы в норме. Единственное, что отметили: есть небольшое количество жидкости в брюшной полости, но так как речь шла о совершенно незначительном количестве, что врачи посоветовали просто наблюдать, объяснив, что при диабете так бывает. Врач просто посоветовал через три месяца снова пройти УЗИ. Нам дали рекомендации по питанию, лечению, все это я в подробном виде передала Ксении. Я в тот день заметила, что Мила уже была не той вялой, больной кошечкой, которая жила на крыше дома. Теперь это была активная, живая кошка, она ярко выражала свои эмоции, возмущалась и мяукала, когда врачи ее трогали», — подчеркивает хозяйка питомца.
Вернув кошку Ксении, Мария на следующий день стала получать странные сообщения от врача. Если когда-то она сама просила у нее забрать животное, то в этот раз ветеринар поменяла мнение и буквально умоляла оставить Милу ей навсегда.
«20 декабря Ксения сообщила, что Мила якобы ей так запала в душу, что она хочет оставить кошку себе и уже самостоятельно о ней заботиться. Я удивилась и сказала, что, в принципе, не против, только должна посоветоваться с другим куратором. Сказала, что в таком случае нужно будет составлять договор и передавать кошку официально. А в обед 21 декабря Ксения сообщила, что у кошки опять скачки сахара и она «побежала спасать Милу», после чего пропала на полтора часа. Она и раньше так выражалась, имея в виду уколы инсулина, поэтому эти слова меня не встревожили. Но в этот же день вечером она вдруг сообщает, что сделала кошке операцию и та умерла. Я просто в шоке была. Между обследованием врачей и смертью прошло 1,5 суток. Что за это время могло случиться с животным, чтобы нужно было его резать, о какой вообще операции идет речь? Почему без моего ведома и разрешения? Я ничего не понимала», — недоумевает Мария.
Она до сих пор не понимает, почему ветврач не позвонила ей, не сообщила о своих опасениях и диагнозах для того, чтобы хозяйка кошки сама приняла решение.
«В этом случае я бы конечно отвезла Милу в хорошую клинику, к знакомым проверенным хирургам. В ветклинику, где есть все необходимое оборудование и стационар», — отмечает зоозащитник.
Волонтеры требовали ответов на свои вопросы, после чего ветеринар отправила им анализы, которые были сделаны накануне операции.
«Она ссылалась на то, что у кошки были опухоли, большое количество жидкости, заворот кишок, Мила якобы очень плохо себя чувствовала, у нее раздулся живот, она начала хрипеть, и поэтому Ксения решила ее оперировать. Анализы крови, действительно, были ужасающие. Но так как я уже давно работаю с животными, я заметила, что показатели запредельные и нереалистичные, например, должно быть 111,2, а там написано 1112. Я заподозрила, что применялся фотошоп. Мы с сокуратором Екатериной решили проверить данные. Катя позвонила в клинику, где делали анализы кошки и попросила продублировать их на нашу почту. Когда нам прислали результаты, в этом документе все показатели крови Милы были в норме», — говорит Бучко. (Документы есть в распоряжении редакции REGIONS.)
После предъявления настоящих результатов анализов, по словам волонтеров, Ксения обвинила в подделке «знакомого из лаборатории». Она рассказала владельцам животного странную историю о том, что ее друг-лаборант уже признался ей, что подсунул подделку, чтобы ветврач «сильно не переживала, что кошка умрет». Позже, под напором зоозащитников, Ксения отправила им и фотографию рентгена, правда, в плохом качестве.
«Мы обратились в группу «Помощи врачей» Матвея Симакова для профессиональной расшифровки рентгенов, где специалисты ничего страшного не увидели, кроме инородного предмета», — отметила владелица погибшей кошки.
По версии Марии, после приезда кошки из клиники Ксения зачем-то решила самостоятельно убрать жидкость из брюшной полости кошки, но что-то пошло не так.
«Я все ей объяснила, даже дала аудиозаписи слов врачей. Там четко сказано, что никакие операции Миле сейчас не нужны и проводить нельзя, она их не вынесет. Но, видимо, Ксения решила иначе и полезла убирать жидкость. Возможно, что-то пошло не так, например, застряла игла или неправильно что-то сделала. Кошке резко становилось все хуже и хуже. Именно поэтому она сначала стала писать мне о том, чтобы я подарила ей кошку, а потом побежала делать анализы. Вероятно, ей нужны были бланки с определенной датой и именем животного, чтобы потом их переделать и отправить нам как «доказательство», — предполагает Мария.
Корреспондент REGIONS попытался связаться с ветврачом Ксенией, чтобы разобраться, что произошло на самом деле, однако на звонок журналиста медик отреагировала весьма своеобразно. В телефонном разговоре она заявила, что не знает никакой кошки Милы и она вовсе не Ксения. После еще пары вопросов девушка подтвердила, что она Ксения, а все вышесказанное волонтерами бред, и попросила оставить ее в покое и дать поспать. Телефон в самой ветклинике был отключен.
По словам Марии, на все ее просьбы отдать хотя бы тело животного для его захоронения Ксения ответила отказом, пояснив что «нет холодильников, поэтому она заказала кремацию». Но и документов о проведенной кремации ветврач тоже не предоставила. После этого общаться с волонтерами Ксения перестала и больше не отвечает на их сообщения и звонки.
Как оказалось, есть и другие пострадавшие от «лечения» в ветклинике Ксении. Они рассказывают примерно одинаковые истории — Ксения делала операции их питомцам без их согласия.
«Только два дня назад я выложила в чате ЖК «Спутник», где проживает и работает Ксения, пост, и тут же мне в личку написали 28 человек. Истории все просто вопиющие, все связаны с плохим качеством оказания медпомощи и ненужными операциями. Многие животные в результате погибли. При этом Ксения пишет людям угрожающие сообщения, запугивает их. Сейчас я помогаю людям писать заявления в полицию», — говорит Мария.
Одна из пострадавших от действий ветврача — жительница Красногорска Нина (имя изменено. — Прим. ред.). Много лет она водила к Ксении свою собаку на груминг. Медик то и дело обнаруживала у ее питомца страшные заболевания, предлагая свои услуги как врача.
«Год назад я привела к ней собаку, при этом находясь в не очень стабильном состоянии — у меня только что умерла бабушка. И вдруг Ксения стала меня убеждать, что у моей собаки онкология, ее нужно срочно оперировать. Позднее выяснилось, что у пса просто была аллергия. Потом, посветив в глаза фонариком, она решила, что у моей собаки катаракта глаз. Мне кажется, что именно после ее диагнозов и манипуляций у меня сейчас собака не очень хорошо себя чувствует», — считает Нина.
Ложные диагнозы Нина не посчитала намеренными действиями, списав на случайные ошибки. Но последней каплей стал случай, когда хозяйка питомца получила пса после стрижки без нескольких зубов.
«30 декабря я отвела собаку на груминг. И она без моего ведома и без применения наркоза вырвала у моей собаки три зуба. Я прихожу, забираю собаку, вижу отсутствие зубов и спрашиваю: «Это что вообще такое?» Она отвечает: «Мне было противно смотреть, они шатались». Я вообще была в шоке: как так можно? Без предварительных фотографий, без уведомления, без разрешения, без использования наркоза», — возмущается хозяйка животного.
После того как она узнала историю Марии и ее кошки Милы, Нина достала все анализы, которые ей когда-то пересылала ветврач, и обнаружила, что нигде в шапке документа нет имении ее животного и даты.
«Я неоднократно сдавала дорогие анализы у нее, она мне присылала результаты в виде таблиц. Но только сейчас я заметила, что нигде нет упоминаний, что речь идет именно о моей собаке, только название лаборатории и сразу показатели. Когда я спросила в данной лаборатории, обращалась ли к ним Ксения по поводу моей собаки в прошлом году, мне ответили: «Нет». О своих выводах я написала в чат, который создала Мария. Ксения сразу об этом узнала, стала отправлять мне голосовые сообщения о том, что я «крыса», что я «неблагодарная», что я могла бы обратиться к ней лично, потом начались угрозы: чтобы я «больше не попадалась ей на глаза, а то сама увидишь, что будет».
В данный момент Нина вместе с другими пострадавшими готовит заявление в полицию, в том числе по факту подделки анализов.
Марина (имя изменено. — Прим. ред.) еще одна пострадавшая от непрофессионализма ветеринара. Она обращалась в клинику со своим питомцем — собакой Лизой.
«В октябре 2023 года Ксения оперировала мою Лизу — стерилизовала ее вместе с ассистенткой Аленой. Все это происходило на моих глазах, в неогражденной хирургической зоне, рядом больные животные на карантине, тут же посетители в верхней одежде. Она распорола моей собаке пузо сантиметров, наверное, на 10. Потом она вытащила оттуда все внутренности, затем она не могла эти внутренности вложить обратно. Тогда она взяла за края швов, за разрезы, и буквально, как в мешок, втряхивала в нее внутренности, кишки, кое-как все затолкала и зашила. Собака вышла из наркоза, слава богу, живая. Но у нее была рвота, болел желудок, Ксения оставила ее себе на лечение. Через неделю я забрала Лизу домой, а когда мы сняли с нее попону, то два из трех швов разошлись, а органы вывалились наружу. Мы были в шоке», — вспоминает хозяйка животного.
В ответ на вопросы Марины Ксения уверяла, что у питомца якобы выпала опухоль, которая и мешала внутренностям встать на место.
«Она сказала, что отправила опухоль на гистологию, позже отписалась, что анализы хорошие, онкологии нет. А 25 декабря Ксения позвонила мне и сообщила, что в лаборатории анализы перепутали и на самом деле у Лизы онкология, она не жилец. Сообщила, что метастазы уже пошли в почки, мозг, повсюду. Я в этот момент сидела на полу, пилила ногти собаке. Вот так на коленках, сидя на полу, я обняла Лизу и завыла. Как собака, просто выла от боли. Я сразу озвучила Ксении, что мучить животное химиотерапией не буду и при ухудшении состояния просто с ней попрощаюсь. Не передать вам, что я чувствовала в те дни!» — говорит Марина.
Марина подружилась с новой знакомой и зачастую присутствовала на операциях и даже ассистировала ей. Она считала Ксению своей подругой.
«Были истории других животных, я их столько насмотрелась. На моих глазах погибла кошка, волонтерская. Еще была собака, которую она оперировала, не уточнив, кормили ее или нет, глистована была или нет. То есть собаку взяли на операцию без предварительной подготовки, в итоге она поперхнулась собственной рвотой и погибла. Часто я слышала, что ей не нравилось, как выглядит селезенка у животных. Многим она ее удаляла. Сейчас-то я понимаю, что селезенка всегда темно-зеленого, вплоть до практически черного цвета у любого животного. А она говорила, что орган «в некрозе». Стольким животным делались совершенно ненужные процедуры. Я уже молчу про помещение и оборудование, совершенно не приспособленные для клиники», — вспоминает собеседница REGIONS.
Между тем время шло, а собака Лиза прекрасно себя чувствовала и ни болеть, ни умирать не собиралась. Позднее Мария узнала от бывшего мужа Ксении — тоже ветеринара — правду о той самой «опухоли» у ее собаки.
«Позднее, только в мае, ее бывший муж объяснил мне, что в процессе операции Ксения не могла найти второй яичник у моей собаки. Поэтому впоследствии, из-за того, что не был ни к чему прикреплен, он и выпал наружу. То есть изначально никакой опухоли не было, все было враньем. А вы представляете, в каком стрессе я жила все это время? Я не знаю, с какой целью она мне это все сказала», — отмечает Марина.
По словам Марины, многие клиенты клиники после смерти питомцев никуда не жаловались, а поплакав, просто покупали себе новых животных. Но после обнародования случая с кошкой Милой некоторые из хозяев, потерявших своих питомцев, решили обратиться в полицию.
Мария и волонтеры написали заявление в правоохранительные органы. Им помогает директор фонда защиты животных Fondanimals, председатель Общероссийского координационного совета зоозащитных сил Павел Шидловский.
«Мы подключились с самого начала к этой истории и дали рекомендации волонтерам по направлению соответствующих обращений в правоохранительные органы и поиску других пострадавших от действий этого «врача» и ее клиники «Тотем», которая в нарушение законных требований и санитарных правил располагается в квартире, то есть в жилом помещении многоквартирного дома в Красногорске. В действиях Ксении усматриваются признаки преступлений, предусмотренными такими статьями УК РФ, как «Изготовление поддельных документов», «Мошенничество», «Жестокое обращение с животными» и «Умышленное уничтожение или повреждение имущества», — уверен Павел Шидловский.
По словам Шидловского, фонд начал собственное расследование по деятельности клиники.
«Мы установили, что «ветврач» в августе 2023 года зарегистрировала на себя ИП с основным видом деятельности — «Деятельность ветеринарная для домашних животных», а в октябре того же 2023 года она зарегистрировала уже ООО с основным видом — ведение ветеринарной деятельности, где она является директором и единоличным учредителем. У компании минимально разрешенный уставной капитал 10 тыс. руб., нет признаков ведения реальной деятельности, не подается налоговая отчетность или она нулевая. При этом денежные средства за проводимые ветеринарные услуги Ксения получает. То есть, кроме вышеуказанных уголовных статей, присутствуют признаки ухода от налогов», — считает правозащитник.
Помимо юридической помощи и консультирования, Шидловский намерен обратиться от своего имени в правоохранительные органы.
«Необходимо, чтобы была проведена комплексная проверка законности деятельности этой клиники, в т. ч. диплома ветеринарного врача, санитарных требований и условий, в которых оказываются такие ветеринарные услуги. Также призываю откликнуться всех тех, кто пострадал от действий ветврача Ксении из Красногорска, чтобы совместными усилиями не допустить больше гибели животных», — призывает директор фонда защиты животных.
По мнению Шидловского, данные случаи доказывают, что лицензирование ветклиник, которое ранее отменили, просто необходимо. Из-за того, что такой вид деятельности не лицензируется, это приводит к тому, что оказывать ветеринарные услуги может кто угодно и как угодно.
